О. И. Молкина.

 800 русских детей американца Аллена

Журнал История Петербурга (http://www.spbhistory.ru) . № 2 (24)/2005

Эта история произошла более 85 лет назад. Свыше 800 голодных петроградских детей были отправлены, как тогда говорили, в "питающие губернии", чтобы немного отъесться и отдохнуть. Но Гражданская война спутала все планы. Вместо отдыха и сытой жизни детям были уготованы многочисленные опасности и страдания военной поры. Трудно сказать, как сложилась бы их судьба, если бы на их защиту не встали представители американского Красного Креста. Убегая от войны, дети были вынуждены совершить самое настоящее кругосветное путешествие! Так случилось, что среди спасенных американским Красным Крестом детей оказались будущие дед, бабушка и ее сестра Ольги Ивановны Молкиной. В 1970-е годы, когда бывшие "путешественники" вновь встретились друг с другом, ее дед, Юрий Николаевич Заводчиков, познакомил внучку со многими из них. Со временем эта история стала для нее объектом научного изучения. Работая в архивах, библиотеках и музеях России и США, О. И. Молкина все больше проникалась чувством благодарности к людям, спасшим не только ее родных, но и сотни других жителей Петрограда.
Прошли годы. Почти никого из участников тех событий уже не осталось. Но живы их дети, внуки и правнуки.
Журнал "История Петербурга" решил выступить инициатором проекта "Благодарный Петербург", цель которого - увековечить память всех тех, кому обязаны жизнью и благополучным возвращением на родину сотни граждан нашего города. В рамках проекта в Петербурге предполагается провести ряд мероприятий, способствующих осуществлению задуманного.
Возможно, среди читателей журнала найдутся те, чьи родственники имели отношение к описанным событиям. Может быть, в их семейных архивах до сих пор хранятся документы, фотографии и другие свидетельства этой истории, которые могли бы помочь нам полнее ее представить.
Мы просим откликнуться всех, кто что-нибудь знает об одиссее петроградских детей и хотел бы участвовать в нашем проекте.
Редколлегия

".В самом начале Первой мировой войны партией кадетов была создана Всероссийская патриотическая организация либеральных помещиков и городской буржуазии, которая получила название Союз городов. По всей России были созданы уездные и губернские отделения со своими уполномоченными.
Основная деятельность Союза городов была связана с гуманитарной помощью больным и раненым солдатам, а также беженцам с оккупированных территорий. Союз городов занимался устройством и оборудованием госпиталей, санитарных поездов, питательных пунктов, закупкой медикаментов и белья и другими насущными проблемами военного времени.
Финансировался союз в основном за счет пожертвований граждан и организаций.
Союз городов, естественно, не приветствовал октябрьский пере ворот и новую власть, на что вскоре и последовала соответствующая реакция. Декретом от 17 января
1918 года Союз городов был упразднен. Тем не менее деятельность на местах продолжалась еще некоторое время.
В весеннем отчете Петроградской областной организации Союза городов читаем: "Прилагая свои силы к улучшению снабжения населения продовольствием на местах, Областной Комитет не мог не остановиться перед частичным разрешением этого вопроса другим путем - эвакуации части населения в питающие губернии. Естественно, что первой задачей должна быть эвакуация из Петро града детей в более юном возрасте от 7 до 14 лет, почти обреченных здесь на вымирание. Областной Комитет заблаговременно командировал двух своих представителей в питающие губернии для подыскания помещений под детские колонии и организации таковых на местах. Несмотря на многие препятствия, несколько таких колоний приготовлены, и первый сани тарный поезд с 475 детьми отбыл из Петрограда 5/18 мая в Миасс, Оренбургской губ. Второй санитарный поезд с 420 детьми отбыл из Петрограда 12/25 мая в Петропавловск, где организована своя многолюдная колония...
...Проезд в оба конца, содержание, педагогический надзор, медицинская помощь каждого ребенка обходятся в 75 рублей. Для того чтобы убедиться, насколько это дело не только отвечает насущной потребности Петроградского населения, но является действительно спасительным средством для детей, надо было присутствовать при отправке поезда - видеть радостно возбужденные лица детей, размещенных со всеми удобствами в санитарном поезде, и слушать их восторженные и удивленные возгласы за ужином: "Каша!.. С маслом!.." При прощании с родителями из 475 ребят заплакала только одна девочка"1.
Посадка в санитарный поезд № 101, специально оборудованный подвесными койками, кухней и даже баней, продолжалась много часов.
Вечером 18 мая поезд отправился в сторону Урала.
В один из последних дней мая поезд неожиданно остановился на подходе к городу Челябинску. Миасс, который и являлся целью путешествия, был совсем рядом. Выяснилось, что власть в городе взяли чехи. В мае 1918 года, едва вырвавшись из жестоких объятий голода, 475 детей и их воспитатели неожиданно угодили в лапы зверя еще более опасного, имя которому было ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА.
Вскоре поезд снова тронулся в путь, и через два дня Первая петроградская детская колония прибыла в город Миасс, маленький заштатный городок с обычной для таких мест полусонной провинциальной жизнью. Ребят разместили по заранее подготовленным помещениям. Начались обычные летние каникулы, пришлось отвести время и для учебных занятий. Однако шла война, и ее отзвуки долетали и до колонии.
Пятнадцатилетний колонист Юра Заводчиков на всю жизнь запомнил ужасную сцену, свидетелем которой ему и его товарищам пришлось однажды стать. "Мимо нашей казармы проходила группа изможденных и полураздетых людей, окруженных со всех сторон вооруженной охраной. То были "красные", попавшие в плен к "белым". Всю эту группу подвели к опушке леса, накинули петли на шеи и тут же повесили на сучьях деревьев на виду у всех. И несколько дней из своих окон мы видели качающиеся на ветру почерневшие трупы..."2
Война бушевала совсем неподалеку. Поэтому вскоре было решено переправить ребят дальше на восток.

Первая колония была разделена на группы и расселена в городах Троицке, Кургане и Петропавловске.
Однако в отчете Союза городов упоминается и второй поезд, в котором были отправлены еще 420 ребят. Местом назначения был Петропавловск.
Многодневное путешествие окончилось около Екатеринбурга. Армия Колчака наступала с востока, и продвижение вперед было связано с опасностью попасть непосредственно в район военных действий. Удалось найти пристанище для детей в местечке Курьи на реке Пышме - здание гостиницы и отдельные домики в живописном парке прямо на высоком берегу реки. Красные отступили на запад. Чтобы вывезти детей из прифронтовой зоны, колонию разделили на несколько частей, которые с великим трудом разъехались по разным городам Сибири - в Тюмень, Ирбит, Томск...
...А в Петрограде, уже в августе, в газетах стали появляться следующие сообщения:
"Петроград. Продовольственный кризис.
Продовольственный кризис за последние дни сильно обострился.
Хлебные грузы не поступают в Петербург в сколько-нибудь достаточном количестве уже второй день. Первые два дня - 31 июля и 1 августа - вместо хлеба выдавали рис, (ПТА)"3.
К осени стало еще хуже. Лишь изредка в газетах появлялись скупые сообщения о колониях. Надо было что-то предпринимать. Наиболее активные родители стали собираться вместе и обсуждать создавшуюся ситуацию. Так образовался родительский комитет Детской питательной колонии. Комитет избрал делегатов, которым поручил добраться до Урала и на месте выяснить обстановку и узнать о судьбах детей.
Медлить было нельзя, и уже 21 сентября отец колонисток Первой колонии Тани и Насти Альбрехт, Валерий Львович Альбрехт, и еще двое делегатов были приняты Г. В. Чичериным, а затем Я. М. Свердловым, подписавшим удостоверение о командировке.
В Москве делегаты получили также письма от представительств Датского, Шведского и Американского отделений Международного Красного Креста, в которых предлагалось "придти на помощь делегатам всеми возможными средствами для облегчения выполнения их задачи"4.
Однажды в холодный ноябрьский день Альбрехт появился в колонии. Валерий Львович долго рассказывал о жизни в Петрограде. Он пробыл в колонии несколько дней, много времени проводил с детьми, и не только со своими девочками. Альбрехт уехал и увез с собой ценнейший груз - целую кипу детских писем родителям.
Младшая дочь Альбрехта Настя очень тяжело переживала его отъезд. Пройдет год, и она умрет от гнойного плеврита в американском госпитале во Владивостоке, куда еще предстоит попасть петроградским детям...
Во Вторую колонию также приезжали делегаты из Петрограда. Таким образом, к зиме все родители сумели получить из первых рук сведения о своих сыновьях и дочерях и хоть немного успокоились...
...На рассвете 30 ноября 1918 года, стоя на носу японского корабля "Шиньё Мару", американский гражданин Райли Аллен вглядывался в панораму города Владивостока. Совсем недавно тридцатичетырехлетний Аллен был главным редактором одной из популярных гавайских газет "Honolulu Star Bulletin".
Узнав случайно о том, что Американский Красный Крест набирает персонал для оказания помощи нуждающимся в России, где шла Гражданская война, Аллен, не раздумывая и к полному недоумению своих коллег и друзей оставил свой престижный пост и отправился в Россию вместе с большой группой американских добровольцев.

Группа представителей Американского Красного Креста во время инспекционной поездки по американским госпиталям в Сибири, Первый слева - Райли Аллен. Третий слева - Бёрл Брэмхолл, (Miller.F. The Wild children of the Ural . N Y., 1965)

Деятельность Красного Креста была поистине грандиозна. На огромной территории от Владивостока до Урала 18 госпиталей на 6596 коек были в распоряжении этой международной организации. В госпиталях работали 56 американских врачей и 34 врача других национальностей, 182 американских сестры милосердия, 350 русских сестер и санитарок, 15 японских и 13 китайских сестер милосердия.
Из Владивостока было отправлено 33 поезда по 23 вагона в каждом. Они везли 8 тысяч тонн грузов. Еда, одежда, медикаменты были распределены среди 587 000 мужчин, 387 000 женщин и 775 000 детей5.
Это была беспрецедентная операция: за период 1918-1920 годов общие расходы Сибирской комиссии Красного Креста составили сумму по тем временам колоссальную - $ 23 000 0006.

...Дел у Аллена было очень много, но за всеми этими делами от его пристального внимания журналиста не ускользнули сообщения о странных группах оборванных и голодных детей, появляющихся время от времени в разных местах в районе Урала.
Аллен отметил на карте те пункты, в которых появлялись странные дети. Оказалось, что это прежде всего города Тюмень, Челябинск, Петропавловск.
...На окраине города Тюмени стоял старый дом, который когда-то был домом богатого хозяина. Однажды вечером к дому подошел человек, вид и костюм которого явно указывали на то, что он был иностранцем. Человек открыл дверь и осторожно вошел внутрь.
"Здравствуйте. Я Чарльз Кол-лес из Американского Красного Креста", - сказал человек с сильным акцентом...
...На следующий день в старый дом, кроме Чарльза, пришли еще несколько женщин и врач. Женщины заставили всех обитателей снять свою вконец изношенную одежду. Каждый был тщательно вымыт, все головы побриты во избежание заражения тифом, с той же целью все лохмотья были сразу же сожжены, а в доме была произведена уборка и дезинфекция. Детям (а это была группа колонистов Петроградской колонии) выдали новую одежду, которую срочно доставили со склада в Омске. Всех накормили горячей едой.
...Аллен с радостью получал сообщения о детях, которые попадали под опеку представителей Красного Креста в разных местах Урала. Он предложил собрать всех детей в каком-нибудь одном населенном пункте, а затем переправить их всех во Владивосток, где было относительно безопасно. Американцы могли бы позаботиться о них до конца войны, которая должна же была когда-то закончиться. Затем, когда отремонтируют Транс-Сибирскую железную дорогу, детей можно будет отправить в их родной город Петроград.
После долгих и трудных переговоров Штаб Американского Красного Креста в Вашингтоне поддержал Аллена. В июле 1919 года поезда Красного Креста везли детей все дальше и дальше на восток. Вот и цель очередного этапа путешествия почти тысячи петроградцев - Владивосток.
Неподалеку от берега Амурского залива предстояло жить старшим колонистам. Сначала малыши, а позже и старшие девочки поселились на живописном Русском острове, который находился у входа в бухту Золотой Рог.

Группа колонистов во Владивостоке. Архив автора

Осень 1919-го и зиму 1920-го многие колонисты запомнили как очень хорошее время. Все были обуты, одеты и накормлены, получили учебники и тетради, ходили в школы и гимназии, изучали английский язык.
Райли Аллен, которому удалось осуществить первую часть своего плана - собрать всех детей и перевезти их во Владивосток, постоянно думал о том, как вернуть их в Петроград.
О передвижении на поездах назад через всю Сибирь речи быть не могло. Война продолжалась. Было весьма неспокойно и во Владивостоке.
В колонии уже вовсю ходили слухи о предстоящей в скором времени отправке домой, в Петроград. Уже было ясно, что это возможно только морским путем.
И вот 20 июля 1920 года несколько сотен мальчиков и девочек, их преподаватели и воспитатели, а также работники Красного Креста и некоторое количество бывших военнопленных, нанятых в качестве обслуживающего персонала, начали посадку на большое японское судно "Йомей Мару", фрахт которого стоил Красному Кресту $4500 в день. За короткий срок судно было полностью переоборудовано из грузового в пассажирское. Были построены каюты с подвесными койками, кухня, пекарня, баня, туалеты, лазарет и изолятор, даже комнаты для школьных занятий. На это было потрачено еще $100 0007.
Капитан и команда были японскими, и первой остановкой в этом удивительном путешествии была Япония - небольшой портовый городок Муроран на южной оконечности острова Хоккайдо. Встречи с японскими детьми, экскурсии по городу, масса впечатлений - и, после заправки топливом и загрузки продовольствием, снова в путь. План и мечта Райли Аллена постепенно воплощались в жизнь. Он поднялся на борт "Йомей Мару" вместе с детьми и не покинул их до самого конца путешествия.
Корабль шел на юго-восток по безбрежному Тихому океану. Японский "Ноев ковчег" с русскими детьми жил своей жизнью. Аллен прилежно, день за днем заполнял записями корабельный журнал.
В воскресенье, 1 августа 1920 года, "Йомей Мару" вошел в американскую гавань Золотые Ворота. Экскурсии, развлечения, масса подарков от Молодежного отделения Красного Креста, митинги, приветствия, речи. Так продолжалось четыре дня.
В четверг, 5 августа, в 8.45 корабль отчалил. Толпы народа собрались на пирсе, чтобы проводить русских детей.
Теперь корабль двигался в юго-восточном направлении и с каждым днем приближался к экватору. Днем в помещениях температура достигала +32°С, а на кухне -+43°С. Некоторые ребята получили солнечный удар. Всем рекомендовалось пить чай со льдом и лимоном. Горячие блюда заменили холодными. 18 августа корабль вошел в Панамский канал и бросил якорь в порту Бальбоа.
Покинув порт Бальбоа, корабль пошел дальше через шлюзы Панамского канала, которые потрясли ребят своим устройством. У последнего шлюза, пока уровень воды в нем снижался до уровня Атлантического океана, собравшиеся люди забросали детей подарками, фруктами, сластями. Дети аплодировали и дружно скандировали "спа-си-бо!"...

Радостное настроение ребят изменилось 22 августа, когда колонистам и персоналу зачитали следующую телеграмму от председателя Центрального комитета Красного Креста Фарранда: "Вследствие международной обстановки, а также угрожающего состояния с продовольствием в Петрограде необходимо высадить Колонию полностью во Франции, доставив на родину оттуда поодиночке или группами, если возможно, причем Красный Крест должен приложить все возможные усилия, чтобы срочно доставить детей их родителям... Уполномочиваю вас объявить следующее:
Колонии гарантируется, что она остановится во Франции только для того, чтобы подготовиться к отправке домой.
Придайте особое значение невозможности прямого прохода "Йомей Мару" в Петроград из-за военной международной обстановки..."8
Дети выслушали сообщение очень серьезно. Все понимали, что впереди их ждут новые испытания. И все же это была дорога домой. Пока что они в соответствии с планом направлялись в Нью-Йорк.

Каждый день в корабельном журнале появлялись новые записи.
"Пятница, 27 августа 1920 г.
Около 23 часов вчера вечером мы попали в шквал и в очень сильный дождь. Мистер Брэмхолл помогал мальчикам натягивать брезент над пятым отсеком. Когда он наклонился над открытым проемом, то упал вниз на каюту № 5. К счастью, он серьезно не пострадал, хотя несколько минут был оглушён.
В 5 часов утра доктор Бергер вызвал меня по поводу Елены Александровой, у которой было инфекционное воспаление глаза после укуса насекомого в Панаме. Она очень плохо чувствовала себя всю ночь, и у нее несколько раз были судороги..."9.
Елена Александрова была в колонии вместе со своим старшим братом Петром. Укус какого-то ядовитого насекомого, по всей вероятности мухи це-це, оказался для девочки роковым. Леночка скончалась в нью-йоркской больнице 30 августа. Это была вторая потеря после смерти Насти Альбрехт во Владивостоке.
В Нью-Йорке на ребят обрушились потоки любви и сочувствия со стороны простых американцев и, в особенности, американцев русского происхождения. В один из дней состоялся прием, организованный Молодежным отделением Красного Креста. Главным событием этого приема была раздача всем колонистам фотографий с автографами президента Вудро Вильсона и его жены. Было также зачитано послание от президента, который был смертельно болен, но все же написал и передал через своего друга доктора Эксона следующие слова: "24 августа 1920 года Дорогой мистер Рул* , Доктор Эксон показал Миссис Вильсон и мне ваше письмо, адресованное ему, от 24 августа, и я обращаюсь к вам с просьбой передать наши самые теплые приветствия колонии петроградских детей, которая находилась под попечительством Сибирского отделения Американского Красного Креста в течение прошедшего года и которую теперь отправляют в Брест, Франция. Вы с уверенностью можете сказать им, что сердца всех граждан Соединенных Штатов наполнены нежнейшей симпатией к ним и надеждой на то, что их будущее будет достаточно счастливым, чтобы компенсировать их прошлое.
С совершенным почтением и искренне ваши, Эдит Боллинг Вильсон Вудро Вильсон"10.
Сообщение о плане высадить колонию во Франции, а не плыть прямо в Петроград, не сразу, но вызвало множество разговоров и домыслов среди колонистов. Наиболее активные из них стали всячески склонять остальных к мысли о том, что американцы задумали нечто нехорошее и несправедливое. Доводы тех колонистов, которые подчеркивали многочисленные заслуги Красного Креста, не очень помогали. Позиция старших колонистов, судя по всему, была "подогрета" высказываниями русских американцев и русскоязычной прессой, из которой, в частности, было известно, что представитель Российской Федеративной Республики в Соединенных Штатах Людвиг Мартенс высказался категорически против отправки детей во Францию.
Все это привело к тому, что 29 августа администрации Красного Креста было вручено письмо следующего содержания:
"Администрации Красного Креста от мальчиков и девочек Петроградской Детской Колонии.
Протест против отправки Колонии во Францию.
Мы, мальчики и девочки Петроградской Детской Колонии, объявляем Красному Кресту, что мы не хотим ехать во Францию. Мы не можем ехать в страну, из-за которой народ России умирал и умирает десятками и сотнями тысяч вследствие блокады, в страну, которая посылает в Польшу орудия войны, которые уносят в могилу сотни тысяч русских молодых жизней.
Мы не можем жить в стране, где русские солдаты, отдававшие свою кровь на западном фронте в интересах Франции, были убиты или отправлены в Африку на тяжелые работы.
Если Американский Красный Крест не осознал, что среди нас имеется значительное количество детей, которые все понимают, мы хотим этим протестом привлечь к этому факту внимание Красного Креста и потребовать, чтобы он изменил свое решение об отправке Колонии во Францию и отправил нас в Петроград.
Мы ожидаем ответа от Американского Красного Креста в полдень 3 сентября 1920 года"11.
* Джеймс Рул - национальный директор Молодежного отделения Красного Креста.
Протест был подписан так называемым "революционным комитетом", в который входили колонисты Юра Заводчиков, Володя Смолянинов, Котя Иванов, Катя Козлова и Оля Каменская.
Русские учителя и воспитатели также принципиально поддержали требования колонистов и направили администрации Красного Креста свою резолюцию, подписанную большинством из них.
Аллен, Брэмхолл и другие представители Красного Креста, ответственные за колонию, были в весьма затруднительном положении. Русскоязычная пресса, в частности знаменитый "Русский голос", только накаляла страсти, создавая неблагоприятное для Красного Креста общественное мнение в среде русских эмигрантов.
Даже заголовки статей в газете "Русский голос" говорят о многом.
2 сентября:
РУССКИЕ В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ ПРОТЕСТУЮТ ПРОТИВ ОТПРАВКИ РУССКИХ ДЕТЕЙ ВО ФРАНЦИЮ.
ДОМОЙ ХОТИМ - В РОССИЮ, А НЕ ВО ФРАНЦИЮ!
МЫ ЖДЕМ ОТВЕТА ОТ КРАСНОГО КРЕСТА.
6 сентября:
ДЕТИ СНОВА ПРОТЕСТУЮТ ПРОТИВ ОТПРАВКИ ИХ ВО ФРАНЦИЮ.
АМЕРИКАНСКИЕ ЖЕНЩИНЫ УСТРОИЛИ МИТИНГ ПРОТЕСТА В СВЯЗИ С ОТПРАВКОЙ ДЕТЕЙ ВО ФРАНЦИЮ.
Может создаться впечатление, что судьба детей волновала исключительно американцев, а на родине о них вообще не помнил никто, кроме их родителей. На самом деле это было не так. Еще весной нарком просвещения А. В. Луначарский высказал свое отношение к этой истории:
"В свое время мы сообщали о возмутительном акте, совершенном Американским Красным Крестом по отношению к многочисленным детям Петрограда...
Всех этих детей американцы забрали с собой в бесконечно длинное сибирское путешествие, причем нам с полной точностью был сообщен ряд фактов, свидетельствующих о торопливости этого отъезда, граничащей с жестокостью по отношению к детям, и о мучительных передрягах, которые детишкам пришлось пережить. Возмутительнее же всего была самая мотивировка этой жестокой меры: нельзя-де оставлять детей в руках у большевиков, которые развратят их.
К счастью, дело кончилось, благодаря подвигам Красной армии, лучше, чем можно было ждать, и в настоящее время нами получено следующее радио из Карлсбада: "...Осуществляется окончательный план о возвращении на родину возможно скорее. Предполагается вернуть детей в Петроград пароходом или по железной дороге".
Конечно, то, что благополучно кончается, лучше, чем кончающееся сплошным горем, однако... Красный Крест не может загладить всего легкомыслия и всей бессердечности проделанной им над детскими и родительскими сердцами операции"12.
В красноречии знаменитому наркому не откажешь. Мягкосердечные читатели должны были обливаться слезами, представляя себе мучения маленьких петроградцев...
Много лет спустя, когда бывшие колонисты вновь встретились и делились воспоминаниями о своей необыкновенной одиссее, даже их собственные мнения о роли
Американского Красного Креста в этой истории не были однозначны. Если большинство вспоминали о сотрудниках Красного Креста, в особенности об Аллене и Брэмхолле, с теплотой и благодарностью, то находились и такие, кто по прошествии пятидесяти лет чуть ли не буквально повторяли слова Луначарского. Но справедливости ради могу засвидетельствовать, что таких было немного.
Сегодня, когда читаешь подробные записи, сделанные Алленом в судовом журнале, остается только удивляться бесконечному терпению и мудрости персонала и лично Аллена в улаживании столь серьезного конфликта.
Правильный тон, взятый Алленом и его коллегами, искренность в отношении к детям, стремление понять их эмоции привели к тому, что утром 11 сентября с борта "Йомей Мару", который взял курс на Европу, в Нью-Йорк было отправлено сообщение, в котором, в частности, говорилось следующее:
"Резолюция.
Постановлено, что Колония детей и учителей верит слову представителей Американского Красного Креста и принимает их обещание, имея в виду, что оно означает, что дети будут возвращены в Петроград без дальнейшего промедления.
Колония требует, чтобы уведомление было отправлено Родительскому комитету в Петроград через Советского представителя в Нью-Йорке. Колония информирована упомянутым представителем, что он охотно будет сотрудничать с Американским Красным Крестом, чтобы сделать это возможным...
...Постановлено, что Колония детей и учителей высоко ценит хорошую заботу и гостеприимство Американского Красного Креста по отношению к ним..."13.
Резолюция подписана избранным на собрании колонии комитетом из пяти человек: С. Боброва, Е. Мазун, Ю. Заводчиков, Л. Дебнер, О. Каменская.
...Страсти понемногу улеглись, и корабль шел своим курсом на французский порт Брест, куда и прибыл 25 сентября...
Наконец.было получено указание идти в Финляндию, в Гельсингфорс. "Йомей Мару" бросил якорь в столичном порту, но, к ужасу Аллена, никто не ждал детей в Финляндии. Долгие часы переговоров с влиятельными людьми, и наконец финские власти все-таки согласились приютить детей в своей стране. Наступил час, когда "Йомей Мару" снова снялся с якоря, чтобы пройти последний, самый короткий, отрезок своего пути от Владивостока до берегов Балтики длиной в 14 600 миль. Порт Койвисто (сегодняшний город Приморск) стал местом прощания колонистов со своим плавучим домом.

Теперь им предстояло провести неопределенное время на территории знаменитого санатория Халила (санаторий "Сосновый Бор"), построенного в конце XIX века для членов императорской семьи. Этот замечательно устроенный санаторий содержался финнами в идеальном порядке.
Отсчет времени теперь пошел на дни. Распорядок жизни не отличался от распорядка во Владивостоке (те же школьные уроки, те же танцы по вечерам, выпуск газеты, занятия спортом), но все это происходило на фоне напряженного ожидания.
Было решено переправить списки детей в Петроград, в родительский комитет, чтобы получить от родителей каждого из детей пожелание относительно дальнейшей судьбы их сыновей и дочерей. И вот однажды Аллену доложили, что в Выборге для него есть почта. К счастью, никаких плохих новостей в родительских письмах не было. Все с нетерпением ждали возвращения своих повзрослевших детей домой. Только одного ребенка родители просили отправить не в Советскую Россию, а в другую страну
Началась подготовка к самому последнему этапу одиссеи петроградских детей, которая длилась без малого два с половиной года.
Ребята втайне решили подготовить подарки для старших друзей и наставников из Американского Красного Креста. Девочки что-то вязали и шили, мальчики запирались по вечерам в мастерской. Им так хотелось выразить свою любовь и благодарность всем этим людям и оставить каждому из них что-нибудь на память о себе.
В свою очередь Аллен и его коллеги начали думать о том, как снарядить детей, чтобы они приехали к своим родителям не с пустыми руками. Для каждого колониста был сшит специальный мешок, в который были уложены продукты для родителей. Кроме того, сами колонисты получили небольшую сумму денег, по нескольку долларов каждый, чтобы они могли купить в магазине то, что сами считают нужным.
Детей разделили на группы. Каждой предстояло пересечь границу в какой-то определенный день по предварительной договоренности с советскими властями.
Последняя группа детей пересекла границу 26 января. Но каждый из колонистов, прежде чем попасть на русскую землю, должен был пройти по маленькому деревянному мосту через пограничную реку Сестру, протекающую в районе Белоострова. Это был мост, разделивший жизнь каждого на ДО и ПОСЛЕ. Для многих это было не просто пересечением государственной границы, а рубежом, отделявшим детство от юности, юность от взрослой жизни.

Карта-схема кругосветного путешествия петроградских детей, составленная бывшим колонистом Ю. Н, Заводчиковым. Архив автора. Публикуется впервые

Каждый колонист, едва сдерживая волнение, проходил по узкому, покачивающемуся мосту до середины и, обернувшись назад, туда, где стоял Аллен со списком детей в руках, выкрикивал срывающимся голосом свой личный колонистский номер, который был его "визитной карточкой" на протяжении всего путешествия на "Йомей Мару". Потом, уже совсем тихо, потому что губы дрожали, произносил последнее "спасибо", ловил взглядом улыбку на бледном лице Аллена и следующий шаг делал уже по русской территории, проходя мимо советского комиссара, присланного из Петрограда для встречи детей..

.
...Прошли годы, вместившие в себя так много драматических событий. У каждого колониста была своя неповторимая судьба, свои взлеты и падения, свои минуты счастья и разочарований. Но на всю жизнь врезалась в память каждого неповторимая одиссея, участниками которой им пришлось стать в детстве и юности...
Недавно мне довелось встретиться с одной из бывших колонисток - Ксенией Семеновной Амелиной, которая до сих пор не только хранит память о приключениях далекой юности, но и продолжает писать воспоминания о своей полной драматических событий жизни. И хотя Ксении Семеновне исполнился уже 101 год, она ясно помнит все этапы необычайного кругосветного путешествия, имена и лица друзей.

После возвращения из Финляндии в 1921 году, Аллен снова стал главным редактором своей газеты на Гавайях. Профессионализм, гуманность и благородство этого человека, о котором до сегодняшнего дня вспоминают его коллеги и ученики в Гонолулу, достойны отдельного рассказа. Всегда окруженный людьми, он был очень одинок. Он рано овдовел, не успев обзавестись потомством. Но когда малознакомые люди спрашивали, есть ли у него дети, он неизменно отвечал: "Да, у меня их 800..."
Так закончилась одна из самых интересных и необычных страниц в истории двух великих стран, в истории нашего города...

1 Издание Петроградской обл. организации Всерос. союза городов. 1918. Апр.-июнь. № 6-7.
2 Заводчиков Ю. Н. История одного путешествия. Рукопись. Из семейного архива.
3 Известия. 1918. 2 авг.
4 ГМПИР. Д. VI.
5 Miller F. The wild children of the Urals. N. Y, 1965.. Пер. авт.
6 The American Red Cross. A History by Foster Rhea Dulles. Harper & Brothers Publishers. N. Y, 1950.
7 Miller F. The wild children of the Urals.
8 Ship log. Корабельные записи, составленные директором (главным администратором Колонии) Р. Алленом и перепечатанные главным секретарем С. М. Сноу. Пер. авт.
9 Там же.
10 Национальный архив США. Пер. авт.
11 Ship log...
12 Луначарский А. В. Не все хорошо, что хорошо кончается // Известия. 1920. 3 апр.
13 Ship log...;

Copyright © 2006 www.colonia.spb.ru